Однажды ранней осенью - Страница 13

– Товарищи офицеры! Совещание закончено. Выполняйте!

12

– Ой, мамочка! Мамочка! Ай – яй – яй! Больно! Больно!

– Осторожно прическа! Сережка зацепилась!

– Ай – яй – яй! Ухо болит!

Мы на выезде по звонку МЧС. Я с бригадой скорой помощи прибыл на место происшествия. Вернее разыгравшейся житейской трагедии.

Молодая дамочка, без меры выпившая, совершала половой акт с неизвестным сбежавшим лицом на лестничной клетке пятого этажа пятиэтажного дома в позе паровозика толкающего вагончик. Вагончик оказался без тормозов и при внезапном увеличении скорости паровоза, поезд передней частью выскочил за габариты платформы.

Короче, из – за потери самоконтроля, голова дамочки застряла между прутьями лестничного ограждения. Самостоятельно освободиться ей не удалось. Ее напарник оказался садист и сволочь – убежал с места аварии, даже не надев подруге трусы. У самой не доставали руки. В такой позе – плачущей на коленях и без трусов и застал ее наряд МЧС, который прибыл по звонку сердобольных соседей.

К нашему приезду хмель у пострадавшей вышел, остался один шок. Двое дюжих спасателя пытались разжать руками прутья, в то время как третий проталкивал голову женщины обратно.

Тщетно! Дамочка – Света, размазывая по лицу текущую с глаз краску ревела:

– Осторожно! Осторожно! Больно мне!

– Ай яй яй!

– Мне холодно! Укройте меня!

– Мне страшно! Я сейчас упаду!

– Голова кружится! Уберите людей внизу – я сейчас рыгну!

Ситуация не из легких. Пятый, последний этаж. Лестничная площадка маленькая. На две квартиры. Особо не развернешься. Застрявшая, двое спасателей с инструментом, и я, не знающий как подступиться к пострадавшей врач – психолог. Вдобавок на улице не совсем летняя погода. Холодновато. И что делать в этой, можно сказать критической ситуации?

Выручила армейская смекалка: по моему рационализаторскому предложению к чердачной лестнице привязали веревки, на которых меня спустили в лестничный проем, так чтобы я оказался лицом к лицу со Светой и ее перегаром. Но ничего не поделаешь – нужно исполнять врачебный долг.

– Света, вы никуда не упадете, – это я приступил к своим обязанностям психолога, – у вас устойчивая поза на четырех точках, вы зафиксированы думающей частью тела в стабильной металлической конструкции, а ваша тяжелая часть находится на площадке, что исключает возможность внезапного перемещения на первый этаж.

К чему эти ненужные страхи? Можете смело смотреть вниз. Плюньте на собравшихся там зевак. В прямом и переносном смысле. Или даже освободите на них желудок – нечего радоваться чужому горю! Жизнь прекрасна! Когда все закончится, у вас останутся яркие незабываемые воспоминания. Вам будут завидовать все подруги!

О вас напишут и возможно снимут кино. Ну не с вами в главной роли, а с другой артисткой. После выхода фильма в прокат вы потребуете свой гонорар за авторство сюжета! Вы станете неслыханно богаты! О вас опять напишут!

Сейчас эти сильные мужчины, которые конечно отводили глаза, когда вас укрывали, освободят ваше прекрасное тело. Мы все встанем и разойдемся каждый по своим делам.

Но освободить Свету не удавалось. После недолгого совета МЧСовцы стали пилить прутья!

– Ай – яй – яй! Больно! Больно! Больно!

– Света, Света, успокойтесь. Ну чуточку потерпите!

– Мне воздуха не хватает. Шея болит!

Ситуация принимала нехорошее направление. Свету колотил озноб. Шея посинела. Пилить прутья ножовкой стало опасно. Руками или с помощью инструмента не разогнуть. И мы приняли совместное решение – срезать болгаркой часть ограждения с обоих концов вместе со Светой посередине и отвезти ее на освобождение в больницу. Дело нехитрое: раз – два и оба стояка из арматуры обрезаны.

Ноги у Светы дрожали, подкашивались, идти сама отказалась. Привести ее в горизонтальное положение нельзя – мешает конструкция, пришлось посадить ее мне на плечи а двум спасателям, спереди и сзади страховать нас, придерживая за края спиленного пролета поднятыми вверх руками.

Спустились не без труда. С отметками на стенах на всем нашем долгом пути и со злорадными улыбками соседей, стоящих в проемах дверей квартир.

– Завтра снимаем еще два дубля, – это выкрикнул я, чтобы облегчить страдания Светы и ввести в заблуждение жителей дома, – закругляемся мальчики, закругляемся!

В скорую помощь Света с решеткой на шее не помещалась. Выручила бортовая машина спасателей.

Так и ехали под удивленными взглядами прохожих – женщина с решеткой на голове в центре кузова, двое здоровых мужиков по бокам, придерживающие эту конструкцию и врач в белом халате подставивший обе руки под подбородок той женщины.

13

Дни текли медленно, и я был рад этому. Куда спешить. Впереди октябрь, ноябрь. Обледенение как обычно. Не дай бог вернется двухтысячный год, когда в ноябре повалились деревья, попадали столбы, месяц восстанавливали электропитание. По улицам не пройти – сплошное стекло. Техники для очистки завалов не хватает. В домах холодно. За водой ходили к колодцам. Вычерпывали до донного ила. За хлебом длиннющие очереди. Не более двух буханок в руки. Дети мерзли. Спали в шубах и валенках. В больнице кого могли, выписали, лежачим давали по три одеяла. Как люди радовались, когда все закончилось.

А сейчас – красота. Временная непогода отступает. Буду как и раньше ходить домой пешком. Полезно для тела и души. Выходишь с работы и домой идти неохота. Сворачиваешь в переулок, потом на незнакомую улицу. На такую, где нет высоких стандартных кирпичных коробок. Медленно идешь вдоль чередующихся одноэтажных домиков. Украдкой смотришь во двор. А во дворе люди повыходили из дому, разложили на столе спелые помидоры, огурцы. Разрезают их, посыпают солью и со смаком едят.