Однажды ранней осенью - Страница 5

Я пока молодой, у меня со здоровьем все в порядке. Мне методика ни к чему. Моей жене тоже. Мать гипертоник, глотает таблетки каждый день. Ему не верит. Считает все выдумкой отца. А зря – результат на лицо. Отец прав – он вылечился, значит методика работает!

Но отец жил при СССР. Все мировоззрение у него построено на атеизме.

– Бога нет, – частое высказывание отца. В качестве примера приводил полеты советских космонавтов вокруг земли: ну вот смотри сын: был в космосе и Юрий Гагарин и Герман Титов и даже женщина – существо склонное к разным верованиям – Валентина Терешкова. И что? Кто-нибудь встретился с ним? Никто!

Вместе с тем мистики отец не чурался. Не дай бог, какая баба с пустыми ведрами дорогу перейдет! Все – дальше хода ему нет!

С разработкой методики будет не все так просто. Основа, да отца, но доработать нужно в духе сегодняшнего дня, с учетом новых открывшихся людям знаний. И не прав отец – бог есть или вернее высший разум, который поселил нас на земле, да и наблюдает – а что эти человеки будут делать? Займусь ею в самое ближайшее свободное время. А точнее прямо сегодня, потому что свободное ближайшее время у меня сегодня. Как только отпущу пациента.

4

– Мой внук не возвращается с полета, – сказала молодящаяся старушка, указывая на стоящего рядом рыжего мальчика с коробкой на голове, – понимаете доктор, вот этот космонавт вчера закончил постройку космического судна, одел скафандр, забрался в корабль и весь вечер просидел там.

Аккуратно одетая пожилая женщина подвела внука ко мне: – Гудел, урчал, извините за выражение – пукал, но корабль взлетел. Потом от него отделилась первая ступень – маленькая скамейка, вторая – табуретка и, наконец, третья – стул. Корабль сначала вышел на орбиту а потом взял курс на Марс и вот уже совсем на подлете.

И все бы ничего – и ужин, который я ему подала через иллюминатор и биологические отходы организма, которые я приняла в специальный сосуд и даже сон в космическом корабле, не снимая скафандра, но постоянное ношение коробки на голове я никак не могу принять.

Мальчик очень умный, считает, пишет, правда в школу еще не ходит. Но вот фантазер большой. Космонавт!

Скоро приезжают его родители, а у него немытая голова. Снять шлем отказывается, объясняет, что задохнется на чужой планете. Вернуться на Землю не хочет, мотивирует тем что, миссия не выполнена.

И главное – ребенок не разговаривает! Знаками показывает что он в безвоздушном пространстве, где звуковые волны не распространяются. Иногда пишет мне записки.

И что мне с ним делать?

Женщина беспомощно развела руками. Жалобно посмотрела меня, ища поддержки и, разумеется, совета.

Я воспринял ситуацию как серьезную, хотя разбирал смех. Сдержался. Виду не подал. Отошел на шаг от мальчишки.

– Так, понятно. Как я понимаю, на борту авария, раз космонавт одел скафандр. Ситуация тяжелая, но под контролем экипажа корабля.

Мальчуган замахал головой.

– Ну а полет, как я понял, полет будет продолжаться еще долго. Корабль разогнался, топливо не расходуется, пройдет не один день, пока он приземлится на Марсе. А вы пробовали команду на возвращение подать с центра управления полетами? – обратился я к бабушке.

– Пробовала! Пишет что команда с Земли дойдет до него только через месяц. А я ждать не могу!

Я приблизился к «космонавту». Потрогал «шлем». Веснушки видны сквозь целлофан, имитирующий стекло оконца. Лет 7. Озорные глаза. В бриджиках и сером свитерке. На лице хитрая улыбка, совсем как я в детстве. Чтож – поиграем.

– Привет! Тебя как зовут?

Молчок. Легонько постучал по коробке: – как, через металл шлема звуковые волны передаются?

Машет головой. Показывает мне непонятные знаки и беззвучно шевелит губами.

– Руслан его зовут.

Я отошел от Руслана. Набрал полные легкие воздуха, глубоко вздохнул. Поводил перед собой руками. И стараясь подражать голосу робота, произнес:

– Приветствуем вас на орбите планеты Марс! Вы вошли в наше атмосферное пространство. Мы Марсиане и Земляне дети одной вселенной. Нам светит одно солнце. У нас одинаковая атмосфера – воздух!

Снять шлемы для адаптации, коммуникации и дальнейшей телепортации обратно на землю!

Через минуту счастливая бабушка и не менее счастливый Руслан, без коробки на голове, выходили из моего кабинета.

Мальчик не до конца натянув куртку, позабыв о «шлеме», рванул по коридору к выходу, замешкавшейся в дверях бабушке, я посоветовал принимать более активное участие в играх ребенка. Наверно она не до конца поняла меня: – Да, да, молодой человек. Конечно! И быстро засеменила за внуком: – Русланчик! Русланчик! Стой! Стой! Бабушка не успевает!

А зря. Я в детстве тоже был с большими фантазиями. В космос правда не хотел, но зато представлял себя на подводной лодке. Капитаном. В квартире «лодкой» служило большое ватное одеяло, в которое я заворачивался с головой, на улице – вырытый на огороде земляной блиндаж, прикрываемый изнутри крышкой от большой кастрюли. В обоих «лодках» сидел до тех пор, пока хватало воздуха или в «лодках» не трескал корпус – мама сдирала одеяло или рушила блиндаж. Не ел часами, не пил. Боролся за живучесть судна. Терпел все невзгоды тяжелой службы подводника. Был оторван от всякой информации с земли. Отощал. Рыбий жир не помогал. Память начала ухудшаться. Настигла цинга – выпали два передних зуба. Готовился с честью умереть, но врагу не сдаться. Пока членами экипажа не стали родители. Мама коком. Завтрак, обед, ужин по расписанию. Папа замполитом. Контроль за действиями капитана, соблюдение расписания, самообразование – уроки, чтение книг.